Тюменская область отпраздновала недавно 60-летие, театру кукол - 60, музей изоискусств отмечает 50-летний юбилей. В Тюмени появляется все больше мемориалов, посвященных великим нефтяникам и функционерам второй половины XX века. Даже архитектурно смысловые центры города относятся к новейшей истории – сталинский ампир, хрущевская неприглядность, собянинский ...
Тюменская область отпраздновала недавно 60-летие, театру кукол — 60, музей изоискусств отмечает 50-летний юбилей. В Тюмени появляется все больше мемориалов, посвященных великим нефтяникам и функционерам второй половины XX века. Даже архитектурно смысловые центры города относятся к новейшей истории — сталинский ампир, хрущевская неприглядность, собянинский кич из пластика и стекла. Порой кажется, что жизнь в Тюмени только и зародилась 60 лет назад, ну, а открытие нефти стало первым рубежом Большой и Насыщенной Жизни. А между тем, четырехвековой город может рассказать гораздо больше, чем нефтяной эпос. Скажем, приключенческий роман в духе Купера о войнах сибирских пионеров с кочевым племенем за контроль над «Тюменским волоком», древнейшим путем из Азии в Европу. В нем непокорные татары отказываются платить русским дань мягким золотом, драгоценной «рухлядью». Они стреляют из круто изогнутых луков, сражаются тяжеленными саблями и хранят в своих юртах клады кривых серебряных и медных монет Золотой орды, отчеканенных еще в XIV веке. Или роман исторический. О пограничном городке XVII века, населенном ямщиками и служивыми. Дети боярские, стрельцы да казаки вооружены против набегов кочевников длинными кремниевыми и капсюльными ружьями, полуфунтовыми крепостными пушечками. Ямщицкое же дело обеспечивают деревянные сани, самовар-кухня с несколькими отделениями и топкой, ларчик подголовный. Скверные дороги, грязь да болота губят лошадей на перегонах от Верхотурья до Тобольска. Однако ссыльные, каторжные и вольные переселенцы из Поморья все же едут в Тюмень, расширяя посад вокруг деревянного острога. Сборник рассказов или фельетонов составит жизнь Тюмени в XVIII веке. Тут будут забавные случаи из жизни ремесленников или городского головы (такие, впрочем, написал уже Иван Яковлевич Словцов в конце XIX века), волнующие воображение истории о караванах из Сибири и Китая, проходящих через Тюмень в Центральную Россию, картинки мещанского быта
Век XIX оставил после себя больше всего подробностей, их одних наберется на хорошую библиотеку. Художественная биография промышленника Машарова, увлеченного не только производством чугунных садовых скамеек и печных заслонок, но и изящным каслинским литьем. Сентиментальный роман о тайных встречах в Загородном саду, томных взглядах на маскараде и семейном счастье, запечатленном на фотографии в салоне Родионовых или Огибенина. Новеллы о богатых горожанах, вроде инженера Бельского, украсившего дом роскошной, пресыщенной деталями мебелью, а печь — глазурованными изразцами тюменского завода «Фортуна». Может статься, инженер пил известное по всей Сибири тюменское пиво, смотрел французские «удивили» в театре Текутьева и покупал сладкие леденцы в колокольниковской лавке колониальных товаров. Книжку о нравах горожан проиллюстрируют картины наивного художника Алексея Григорьевича Галкина — базарная площадь, на которой место по талону городской управы стоило 50 копеек; здание городской Думы, населенное гласными и служащими, чьи портреты редко разбросаны по общей фотографии 1899 года
Короче, книг наберется на хорошую библиотеку. Но пока перед нами только богатый материал для романов. Тюменцам, увлеченным деталями быта античных греков или японских самураев, стоит побродить по выставке «Великий сибирский путь» в здании бывшей городской Думы, а ныне краеведческого музея имени